5. Возможности и границы государственного регулирования экономики

Возможности и границы эффективности госрегулирования не могут получить точной        к о л и ч е с т в  е н н о й      о ц е н к и  уже потому, что они имеют много аспектов. Многие проявления эффективности госрегулирования, например социальная стабильность в обществе, вообще не имеют однозначных количественных параметров. Кроме того, практически невозможно вычленить вклад каждого из трех «слоев» хозяйственного механизма в обеспечение приемлемых темпов экономического роста, увеличение занятости или повышение эффективности общественного производства. Вследствие этого можно предложить лишь некоторые    к а ч е с т ве н н ы е   оценки возможностей и границ госрегулирования.

Госрегулирование в целом, безусловно, доказало свою высокую эффективность. После того, как оно было встроено в хозяйственный механизм капиталистического общества, развитие стран Запада характеризуется высокой экономической динамикой, быстрым ростом эффективности общественного производства, более или менее умеренной безработицей, заметным повышением уровня и качества жизни населения, смягчением противоречий и достаточной социальной стабильностью. Всем этим рыночно-государстренно регулируемый, социально ориентированный современный капитализм выгодно отличается от капитализма свободной конкуренции.

В то же время эффективность госрегулирования далеко не безгранична. Так, оно не может преодолеть цикличность капиталистического воспроизводства, порождающую в понижательных фазах цикла (кризис, депрессия) массу тяжелых экономических и социальных проблем. В течение длительных периодов оно не в состоянии, несмотря на все усилия, обеспечить приемлемого, социально терпимого уровня безработицы, а тем более полной занятости самодеятельного населения. Именно так обстоит дело в последние два десятилетия ХХ в., когда сдвиги в технологической базе производства и обострение мирохозяйственной конкуренции привели на Западе к свертыванию производства и уменьшению количества рабочих мест в ряде отраслей и ускорению замещения живого труда трудом, овеществленным в дополнительных элементах основного капитала (машинах, оборудовании и т.п.). При безработице, которая в последние два десятилетия в большинстве стран Запада колеблется в пределах 10—12% и более, неуклонно обостряется проблема финансирования системы социального страхования и ее поддержания на достигнутом качественном уровне.

Целевые установки «магического четырехугольника» во многом противоречат друг другу. Это отчетливо проявилось на протяжении всего периода после Второй мировой войны. Так, неокейнсианская модель госрегулирования 50-х — первой половины 70-х гг. благоприятствовала быстрому экономическому росту и резкому повышению уровня занятости, но одновременно она действовала в сторону постепенного вызревания бюджетного кризиса и развязывания крупномасштабной инфляции. Экономика к концу «кейнсианской эры» оказалась «зарегулированной». Обложение доходов предпринимателей и лиц наемного труда налогами и взносами на нужды социального страхования достигло такого уровня, при котором оказались в значительной мере подорванными стимулы к накоплению капитала путем реинвестирования прибыли, а также к более интенсивному и производительному труду. Все это, а также ряд других факторов поставили на повестку дня проблему так называемого  д е р е г у л и р о  в а н и я   экономики, которое стало осуществляться с конца 70-х гг. на гребне неоконсервативной волны в политической жизни стран Запада.

Дерегулирование включало три основных аспекта: а) распродажу части государственной собственности, которая, например, в США принесла в федеральный бюджет 40 млрд долл.; б) установление режима жесткой экономии бюджетных расходов (т.е. их ограничение и, по возможности, сокращение), что удалось в гораздо меньшей степени, чем первое; в) уменьшение налогов, преследовавшее цель повысить их собираемость и стимулировать экономический рост, который бы обеспечил общее увеличение массы собираемых налогов (удалось в еще меньшей степени).

Результаты дерегулирования оказались далеко не однозначными. С одной стороны, бюджетный кризис на Западе был преодолен или значительно смягчен. Так, в США дефицит федерального бюджета в 1997 г. составил по отношению к ВВП только 0,5% по сравнению с 3% в 1990 г., а в среднем по странам — членам ЕС дефицит центральных (федеральных бюджетов) — соответственно 2,3% против 3,5%. Правда, в Японии этот показатель вырос с 0,5% в 1990 г. до 4,2% в 1996 г. и лишь в 1997 г. вновь снизился до 3,7%.

С другой стороны, оздоровление государственных финансов и связанное с этим резкое уменьшение инфляции имело своей обратной стороной жесткое ограничение или даже урезание расходов на нужды социального обеспечения («социальный демонтаж») и высокий уровень безработицы.