Василий Александрович Кокорев
Он первым сообразил все выгоды собственной водной транспортировки нефтепродуктов в промышленные районы России. Кокорев нанимает первоклассных специалистов, самолично изучает «курс горного искусства» капитана Корпуса горных инженеров Узатисса и приступает к делу – бурению собственных скважин на вовремя выкупленном собственном промысле. «С первой же скважиной повезло: после пройденного сплошного камня в три с половиной сажени пошел нефтяной грунт». Кокорев, в отличие от своих конкурентов, не спешил закладывать тут же как можно больше новых скважин «в мечтаниях о быстрой прибыли». Он методично скупал новые участки, «округляя свои нефтяные владения», чтобы иметь, так сказать, «долгую нефть». В результате он обеспечил стабильно растущие объемы нефти, что было для него очень важно, так как кокоревская нефть шла не на продажу, как дешевое сырье, а на перегонку – для производства очень дорогого тогда керосина. На опять же собственном кокоревском заводе. С изобретением керосиновой лампы спрос на керосин в России повысился в пятнадцать раз. Повсеместно развивалось новомодное тогда городское уличное освещение. Новые светильники входили в частные дома и в общественные заведения. Лампы были привозные, а вот керосин для них – кокоревский.
Вот тогда на основе рекомендаций у Кокорева, впервые в мире, и была применена непрерывная круглосуточная перегонка нефти, налажены нефтеналивные морские перевозки, а также началась прокладка нефтепроводов к берегу моря. Не чурался Кокорев и более простых решений. Например, свой керосин, чтобы подчеркнуть более светлое, а стало быть, и более высокое качество кокоревского продукта по сравнению с импортным, американским, назвал «фотонафтиль» (этот, как бы теперь сказали, торговый брэнд оказался коммерчески очень удачным). Другой ход Кокорева тоже поверг его конкурентов в изумление: на все ключевые посты в своем новом бизнесе он назначил (а до этого обучил нефтяному делу) рабочих-мастеров только из России. Выигрыш был и при загрузке собственного продукта в собственную нефтеналивную флотилию, и при фрахте (тоже кокоревская новинка для России) на перевозку чужого мазута.
Кузнецовы
Кузнецовы известны как род промышленников и купцов-старообрядцев с начала XIX века. Фамильное дело было начато Терентием Кузнецовым в 1810 году со строительства в городе Гжель небольшого фарфорового производства. В конце XIX века Терентий Кузнецов и его сыновья владели несколькими фабриками, большая их часть досталась в 1853 году старшему сыну - Сидору Терентьевичу.
Сидор Кузнецов скоропостижно скончался в 1864 году, оставив сына Матвея единственным наследником двух крупнейших заводов в Риге и Дулёве. Став управляющим этих предприятий, Матвей решил стать лидером фарфоровой индустрии в России. В первую очередь он занялся улучшением технической базы заводов, расширением сырьевой базы и рынков сбыта в Европе и восточных странах. Уже через два года Кузнецову удалось превзойти достижения отца: на Рижском заводе одна тысяча сто рабочих выработали семнадцать миллионов изделий, что составляло 120 процентов против прежних показателей.
В 1870 году Кузнецов впервые участвовал в Мануфактурной выставке в Санкт-Петербурге, где его впечатлила тонкая и изящная продукция знаменитого фарфорового завода Гарднера. Равными техническими возможностями обладал только завод Ауэрбаха в Тверской губернии. Кузнецову повезло: этим предприятием управляли сыновья покойного владельца, которые понимали, что не смогут удержать качество продукции на прежнем уровне. И в том же 1870 году завод Ауэрбаха перешёл в руки Кузнецова. А через десять лет он, расширив свою фарфоровую империю заводами на Украине, купил и фабрику Гарднера, фактически став монополистом российской фарфорово-фаянсовой индустрии.
Что особенного было в Кузнецове как промышленнике? По воспоминаниям его современников, сочетание предпринимательской хватки с глубокой религиозностью. Матвей Кузнецов был глубоко верующим человеком и большим патриотом, заботящимся не только о собственной прибыли, но и о подъёме промышленности в целом в России. Он принимал участие в разработке закона об использовании транспорта и добился двукратного снижения расходов по перевозке оптовых поставок российских товаров к местам продажи. Одновременно он настоял на повышении на 50 процентов государственной пошлины на ввоз импортной продукции.
Наверное, самая большая заслуга Кузнецова в том, что он основал массовое производство фарфора, сделав его доступным даже для беднейших крестьянских семей. Фарфоровое дело возникло в России в эпоху царствования Елизаветы Петровны. "Весёлая царица Елисавет" в 1744 году основала собственный фарфоровый завод - Порцелиновую мануфактуру. Через двадцать лет предприятие было переименовано в Императорский фарфоровый завод, сейчас известный как завод имени М.В. Ломоносова. Посуда Императорского завода была предназначена и доступна только высшему обществу. Императорский фарфор выигрывал по качеству и отделке у продукции Матвея Кузнецова. Прежде всего Императорский завод славился сложной формой и отделкой фарфора, к росписи которого привлекались лучшие живописцы. Кузнецов решил достичь уровня элитных производителей и однажды пригласил расписывать фарфор профессиональных художников. Но результат ни ему, ни покупателям не понравился - стилем кузнецовского фарфора была "народность". А расписанная живописцами продукция, во-первых, была не каждому по карману, а во-вторых, теряла национальный русский колорит.
На фабриках Кузнецова всегда работали художники из народа - самородки, родившиеся в деревнях и селах России. Не раз фарфорового магната за это упрекали, называя его стиль "кузнецовщиной", но он всегда был верен традициям и, чуждый всякого снобизма, любил простых русских людей. Ни разу на кузнецовских заводах не было забастовок. Каждому из рабочих он старался наладить достойную жизнь. Как только он получил в собственность завод в Риге, первым делом увеличил рабочим зарплату и занялся строительством нового общежития. Деревянные строения заменил кирпичными, увеличил площадь комнат, пристроил к дому детский сад. На всех кузнецовских заводах действовали кружки для занятий художественной самодеятельностью и спортом. При таком подходе неудивительно, что люди работали у Матвея Кузнецова целыми династиями, а производительность труда намного опережала другие промышленные предприятия.
Рабочие кузнецовской империи делали не только посуду, настенные панно, часы, вазы и пепельницы, которыми ограничивался даже Императорский фарфоровый завод. Уловив европейские веяния, Кузнецов наладил производство облицовочной плитки и сантехники. Но самым важным новшеством стала церковная утварь из фарфора, майолики и фаянса. Это киоты, подсвечники и знаменитые кузнецовские иконостасы, некоторые из которых пережили революцию и две мировые войны.
