Становление предпринимательства в России в переходный период 80е-90е гг.
Состояние экономики конца 80-х годов ХХ в. характеризуется, прежде всего, кризисом директивно-административной системы управления, основанной на монополии государственной формы собственности на средства производства. Относительное благополучие было обеспечено «проеданием» национального достояния, богатейших природных ресурсов нашей страны.
Первой формой, представляющей собой развитие свободного предпринимательства в стране стало в годы перестройки кооперативное движение.
Кооперативы – это предприятия коллективной формы собственности, деятельность которых основывается преимущественно на личном трудовом участии их членов (собственников), несущих имущественную ответственность за результаты своей производственно-хозяйственной деятельности. Соответственно совместные собственники, работники и управляющие в кооперативных предприятиях - это одни и те же люди.
Каким же образом в монолитной тоталитарной хозяйственной системе появилась кооперация, этот призрак рынка?
Все экономические союзные законы до и после закона о кооперации готовились правительственным аппаратом и выражали его интересы. Роль кооперации аппарат видел в том, что она будет на подхвате у государственных предприятий. Этот закон представлялся малозначительным, и его доверили составить группе ученых, во главе с академиком В. Тихоновым. Напротив, составители этого закона считали его частью будущего пакета законов о радикальной экономической реформе, где кооперации отведена роль одного из секторов в будущей многоукладной рыночной экономике. Они составили закон таким образом, что кооперация действительно могла осуществиться.
Проект закона был утвержден тогдашним Верховным Советом, также как любой другой закон, который был бы подан ему на утверждение. Раз подан, значит надо, и депутаты утвердили его, фактически не осознавая, что творят.
Кооператив имел два сильных преимущества перед государственным предприятием. Во-первых, он свободен: в направлении деятельности, в организации труда, в подборе кадров и т. д. Во-вторых, в нем все непосредственно заинтересованы в результатах работы, так как заработок каждого зависит от успеха или неудачи кооператива в целом; личный успех определяется не должностью, а успехом общего дела, всё достигается инициативой.
С появлением кооперации выявилось, что «плановое» хозяйство гораздо менее предсказуемо, чем «рыночная стихия». На свободном рынке можно с определенной вероятностью прогнозировать долгосрочный спрос и конъюнктуру. Там подписанный договор принято выполнять. А в административной системе любые планы могут быть в любой момент изменены в соответствии с мнением далекого министерства.
Опыт многих предприятий по переводу части подразделений на кооперативную основу оказался плачевным. Этот процесс очень сильно тормозился многими социальными и экономическими причинами. Практически все сторонники перевода каких-либо подразделений в кооперативы чего-нибудь боялись.
Руководители предприятий – того, что цех-кооператив, почувствовав вкус к самостоятельности, уйдет с предприятия, что высокие заработки кооперативов вызовут нежелательную реакцию у других работников и т. д. Руководители подразделений боялись, что кооператив будет требовать повышенную плату за свои услуги или откажется выполнять какие-либо услуги и работы для их подразделений. Руководители переводимых в кооператив подразделений – потерять гарантированное материально-техническое снабжение, отказа сильных работников войти в кооператив, неизбежного повышения конфликтности при переходе на кооперативную основу. Рядовые работники опасались потерять социальные гарантии, боялись, что не попадут в кооператив и их уволят с предприятия и т. д. Специалисты предприятий (бухгалтера, юристы, экономисты) боялись браться за эту проблему, ибо юридической и нормативной базы перевода цеха в кооператив практически не было, и была опасность показать свою некомпетентность. Все это подкреплялось неверием в кооперативные перспективы.
Помимо чисто субъективных причин были и серьезные объективные сложности. На многих предприятиях не было серьезного внутреннего хозрасчета. В цехах, участках и бригадах точно не считали затраты, объемы производственных работ. Перевод цеха или бригады в кооператив означал помимо устранения этих недостатков прекращения бесплатных услуг и работ, ставших на каждом предприятии повседневной практикой во внутризаводских отношениях между цехами, участками, бригадами и т. д. По сути это опасность разрушения технологических связей внутри предприятия.
Добавим сюда проблемы гарантированности материально-технического обеспечения, трудоустройства высвобождающейся рабочей силы и т. д. Да и само понятие кооператива начало носить ярко выраженный негативный оттенок, создавая дополнительный психологический барьер.
Закон о кооперации при всех его недостатках дал многое. Он открыл дорогу мелкому бизнесу, узаконил право людей на объединения для совместного хозяйствования. В 1989 году число действующих кооперативов увеличилось в 2,5 раза. Особенно быстро развивались кооперативы, занимающиеся производством товаров народного потребления, бытовым обслуживанием населения, хотя доля их несколько снизилась в связи с ростом других видов кооперативов. Налоговые льготы стимулировали становление строительных кооперативов. Поэтому каждый пятый кооператив был строительным.
Общество, к тому моменту убежденное в том, что новоявленные бизнесмены заторопились удовлетворять его потребности, через короткий промежуток времени стало испытывать чувство, похожее на шок.
Потребители ждали товаров и услуг, а производители, оказывается, только о прибыли и думали… И на кооперативы обрушились такие ограничения и сокрушительные налоги, которых нет даже для сверхкрупного бизнеса. В итоге – ни новой кооперации, ни развитого предпринимательства.
В чем чаще всего население обвиняло кооперативы? Это и неоправданно высокие цены, плохое качество продукции, услуг, усиление дефицита, и переманивание рабочей силы с государственных предприятий, усиление инфляции, неоправданный перевод безналичных денег в наличные и т. д.
Действительно цены были высоки, продукция плохая, инфляция росла, многие кооперативы воровали и давали взятки, но никак нельзя согласиться с тем, что виноват в этом кооперативный сектор, а с его ликвидацией исчезли бы эти явления. Самостоятельным товаропроизводителям было дано право самим устанавливать цены, и не их вина, что государство не разработало разумных методик и форм регулирования цен. Качество продукции во многом зависит от исходного сырья и средств производства, а сверхизбыточный спрос и огромная масса не обеспеченных товарами денег, приводящая к высоким ценам, и возможности не заботиться о качестве продукции, созданы не кооперативным сектором и не только в последние годы. Обвинение кооперативов в усилении дефицита явилось на самом деле сигналом о неинформированности и низкой экономической грамотности населения.
Отсутствие культуры кооперативной деятельности, несоответствие реальных целей многих кооперативов сути кооперативных отношений, функционирование неразрешенного частного хозяйства под видом кооперации, сращивание «кооперативной верхушки» с государственным аппаратом, противоречия, сложившиеся в государственном хозяйстве и обществе, привели к тому, что в середине 1991 года новая кооперация вступила в этап свертывания.
Официальное разрешение вести хозяйство, основанное на частном или частно-коллективном предпринимательстве, сделало ненужной кооперативную форму для прикрытия этих видов деятельности.
Государственная программа приватизации в 1992-1993 гг. предусматривала ограниченное число форм приватизации и видов приватизированных предприятий, кооперация к числу которых не относилась. Фактически исчезла правовая база развития кооперации.
Новая кооперация сыграла важную историческую роль как источник воссоздания в стране частного и всего негосударственного сектора. Причем это воссоздание на первых этапах происходило прежде всего в результате образования новых предприятий, включения в экономический оборот неиспользуемых мощностей и ресурсов. Но нельзя признать закономерным то обстоятельство, что в очередной раз не был реализован экономический и социальный потенциал самой кооперативной формы. Новая кооперация не смогла закрепиться в реформируемой экономике, превратиться в ее кооперативный сектор.
